В книжном магазине «Логвинов» состоялась презентация «Книги для чтения вне помещений и в помещениях» Татьяны Скарынкиной - поэтессы из Сморгони, которая долгое время жила в Португалии, а сейчас вернулась обратно в Беларусь. 

Презентация каким-то странным образом тематически крутилась вокруг Сморгони и в связи с этим отдавала легким флером магического реализма. Татьяна - улыбчивая и таинственная женщина с убийственно короткой стрижкой и рыжими волосами - говорит о Сморгони с нежностью и любовью, несмотря на то что возвращение в родную провинцию из солнечной Португалии, казалось бы, непременно должно вызывать депрессию.

«Да в этой Португалии вообще сложно - каждый день солнце, так надоело! - смеется она, вызывая недоумение у белорусов, переживающих каждый из немногочисленных солнечных дней на своей хмурой родине как вдохновение и подарок свыше. - Одна моя знакомая спрашивала: почему там ставнями закрывают окна, от воров? Я ответила, что там не воруют и это от солнца - но она даже не поверила, как можно закрываться от солнца!»

Португалия, о которой настойчиво просят рассказать читатели, в понимании Татьяны - райское, но достаточно предсказуемое в своей благостности место. «Там никто вообще не работает, - увлеченно рассказывает она. - Все просто сидят с кафе с утра до вечера, пьют вино, болтают и радуются жизни. Апельсины, мандарины и инжир растут прямо на улицах и падают на землю». «А вы что там делали?» - интересуются читатели. «Я писала стихи, гуляла, собирала всякий хлам и фотографировала!» - говорит Татьяна. Потом, как бы между делом, признается, что еще иногда «работала в местной русскоязычной газете и писала разные статьи - ну, как обычно, когда пишешь в газету не о том, что любишь, а о том, что надо, чтобы это читали люди, которым это неинтересно».

А вот в Сморгони, куда вернулась Татьяна, все намного интереснее. По ее словам, стихи там пишутся очень активно, происходят всякие любопытные вещи: например, весной рубят деревья. «Одна моя знакомая спросила: а что, в Португалии не рубят? Она думала, что если рубятв Сморгони, то рубят вообще по всему миру. Нет, там не рубят, а наоборот - к каждому дереву подведена трубочка, их поливают, ухаживают». Отстаивать и спасать деревья нет особого смысла, потому что «у ЖКХ, как правило, очень хорошие пилы». «Еще я хочу сфотографировать всех своих дядь и теть, - делится сморгонскими планами поэтесса. - А еще у нас очень много красивых врачей в городе. Одна ЛОР-врач так вообще необыкновенная - такая прозрачная, тонкокостная - моя подруга тоже это заметила, мы узнали ее фамилию и хотели поискать ее в Интернете, но я сразу сказала: она не такая, она не из тех! Она в Интернете никогда не появится! И правда, ее там не было. А про ее мужа, тоже врача, мне тетя Валя рассказала историю: она как-то заболела и пришла в поликлинику перед обеденным перерывом, а там дверь закрыта и долго никто не входит. Тетя Валя зашла без приглашения, а там врач сидит и яблоко ест. Минут пять ест, а она смотрит пристально. И тут он говорит: вы что, не видите, я яблоко ем. А тетя Валя говорит: вы потом на обед пойдете, и надо будет вас долго ждать, а я себя плохо чувствую. А врач жует яблоко и отвечает: ну и что? Ну и ничего, сказала тетя Валя, не зря вас называют «Доктор Доллар!». И ушла».

Все эти полные нежности истории Скарынкиной про любимую Сморгонь напоминают сюжеты фильмов Кустурицы - в них очень много поэзии, жизни и какого-то трепетного умиления простой красотой бытия. Хотя, конечно, странные стихи Татьяны не очень-то понятны простым жителям Сморгони - в частности, ее родственникам. «Тетя Мария, когда я ей стихи прочитала, даже в глаза мне смотреть боялась. Она Пушкина любит. Я ей говорю: но если бы Пушкин жил сейчас, он бы тоже иначе писал! А она отвечает: он писал бы про то, как Россия Крым отвоевала! То есть гражданскую лирику. А мама послушала стихи, спросила - кому-то это нравится? Она доверяет авторитетам: если люди читают стихи, значит, они нормальные».

Стихи Татьяны полностью нормальные, пусть и без привычных простому народу рифм - но это действительно настоящая большая поэзия, с болезненными, но точными метафорами и некоторой иллюзией парадоксальности. Поэтическое понимание мира Татьяна демонстрирует во всем - ее блог в «Живом Журнале» полон своего рода фотостихов - арт-инсталляций из найденных объектов: это может быть как кукла, обнаруженная на помойке, так и, например, мертвая птичка или засушенный жук. При этом подход у Татьяны не сумрачно-шаманский, как у Бойса, а в духе латиноамериканского магического реализма, как у Фриды Кало - фотографии полны цветов, ярких артефактов, иногда на них также есть красивые женщины или, например, рыбы или сердца.

По словам Скарынкиной, это все началось с подражания поэтессе Анне Глазовой и коллажам Сергея Параджанова, когда она «пришла домой и увидела, как красиво в раковине лежат две серебристые рыбы». В Португалии много такой красоты, но, отвечая на вопрос про любимый город, Скарынкина смеется: «Ну конечно, Сморгонь!» Рассказывая о том, как ей жилось в Сморгони еще до Португалии (Татьяна уехала в 2009г.), она вспоминает, что в 2001г. сфотографировала для местной газеты своего дядю Эдика, который «смалит кабана». Фотографию перепечатала в рождественском выпуске «Наша Нiва», подписав: «Які год, такі і кабан». «То есть худы, малы кабан! - весело возмутилась Татьяна, как фокусник, доставая откуда-то тот самый выпуск «Нашай Нівы». - Кстати, тут есть стихотворение Андрея Хадановича, представляете? Пусть он сейчас его прочитает!» Находящийся среди слушателей Хаданович берет газету и чудовищно смущается - после чего на протяжении почти 10 минут объясняет, почему он не может это прочитать, и в качестве невнятного подтверждения читает переведенное им самим стихотворение Виславы Шимборской.

Видимо, планировалось что-то вроде вечера поэзии, но процесс проходит как-то абсурдно - видимо, попав под влияние магии Скарынкиной. Ведущий Дмитрий Строцев читает ее стихи (сама поэтесса утверждает, что у нее чтение собственных стихов получается так себе), девушка-переводчик из Сморгони же озвучивает перевод произведения Скарынкиной на итальянский.

Тематика вечера постоянно переходит на очарование и безумие белорусской провинции. «Мы вот из Вилейки, - робко вступают некие читатели. - И нас, вилейских, в школе пугали Сморгонью - мол, будете плохо учиться, поступите в Сморгонский заборостроительный институт». Общение с читателями Скарынкину очень вдохновляет и радует: «С португальцами, конечно, очень легко, с ними можно и без языка разговаривать! А вот с белорусами сложно. У них подтекст. Они многогранные. И не улыбаются никогда». Но белорусский подтекст оказался милее португальского солнца.

Татьяна Замировская, БелГазета-online. Культура